В мире книг (журнал №9 за 1988 год)
Передо мной сидел живой Мефистофель, тот самый, что искушал Фауста бессмертием, алкая заполучить его душу. Вы можете вообразить себе соблазн журналиста, которому представился случай заглянуть в таинственную душу самого Мефистофеля! (Чтобы не сгущать чертовщинку, признаюсь: дело происходило в Москве, в Доме кино).
Что и говорить, перед искушением я не устоял и «напал» с вопросами на Мефистофеля — известного актера Клауса Марию Брандауэра. Да, это был он, как будто сошедший только что с экрана герой киноленты «Мефисто» венгерского режиссера Иштвана Сабо (в советском прокате фильм назывался «Мефистофель»), Казалось, Брандауэр не успел снять актерскую маску, все еще оставаясь Хёфгеном, а черный свитер и длинный шарф как бы подчеркивали его причастность к миру Хёфгена-Мефистофеля. Однако ничего зловещего и «потустороннего» в Клаусе не было. Напротив. Живое выразительное лицо так и плескало жизнетворной силой в переливах самых неожиданных, быстро меняющихся настроений. Задумчивый — и торопливый в словах, веселый и грустный, он казался поразительно «своим», давно знакомым и близким.
Открытость и щедрость, с которой он делился своими мыслями, его искренность заставляли на время забыть, что это все же — интервью, я — журналист, а он — звезда киноэкрана.
…Самый близкий друг Клауса — это книга, в чем он сам признался. Открывая для себя Брандауэра — актера и человека, я открывал книги, им прочитанные. А их очень много, и там живут герои Брандауэра и там он черпает характерные черты прототипов будущих кинообразов. Любопытный факт: большинство фильмов (а уж лучшие — все), в которых снялся Клаус Мария, — экранизации литературных произведений. Такова история «Мефисто», фильма, подарившего миру, по мнению критиков, новую кинозвезду. Неудивительно поэтому, что наш разговор начался с обсуждения именно этого момента в жизни Брандауэра.
— В нашей стране вы запомнились многим по сериалу «Жан-Кристоф», но самый впечатляющий образ, по мнению всех, — роль артиста Хёфгена в «Мефисто».
— Каждая роль для меня — что ребенок. Его надо вынашивать, рожать, воспитывать. Мне было очень интересно с рожденным моей душой героем «Мефисто» — противоречивым пасынком сложной предвоенной эпохи. Но время идет. И этот герой, что называется, уже вырос из коротких штанишек своего киновремени, киностилистики, «повзрослел», а скоро, увы, скажут — постарел. Сегодня нужно смотреть вперед и размышлять о вечном, о том, что глубоко волнует тебя лично, всех и каждого, но — по-новому. Однако, что ни говори, Хёфген — мой удачный ребенок.
— Почему?
— Вопросы, поставленные в «Мефисто» моим героем, — вечные. И в этом нет противоречия с тем, что я сказал о судьбе фильма, поскольку имел в виду лишь устаревание киноязыка. В условиях, когда тучи на политическом горизонте часто сгущаются, многое из высказанного на экране семь лет назад приобретает сейчас особую актуальность. Тема моего героя, всего фильма в целом — значение компромисса в нашей жизни. Тот, кто не умеет на него идти, не выживает в нашем сложном мире. Другая сторона проблемы — какой должна быть цена подобного компромисса. В фильме мой герой перешел ту грань, которая отделяет разумный компромисс от оппортунизма
— Вы согласились на эту роль сразу?
— Помнится, мне неожиданно позвонил Иштван Сабо. Представился. Сказал, что собирается делать фильм по книге Клауса Манна «Мефисто». Когда он предложил мне познакомиться со сценарием и поинтересовался, не хотел бы я сыграть Хёфгена, я немедленно ответил «да». Прочитал я роман Клауса Манна много лет назад. Он буквально разбередил мне душу. Вопрос ответственности актера перед обществом волновал давно, с самого начала моей театральной карьеры. Для себя я решил, что искусство ради самого искусства — такая же бесполезная вещь, как музыка, исполняемая для одного только глухого, или картина, вывешенная специально для слепого. То, что в силу физической бесполезности не может тронуть душу, — мертво, каким бы живым оно ни казалось в своих внешних проявлениях. К сожалению, люди искусства не всегда задумываются над тем, что они создают. Хочется верить, что мой Хёфген встряхнул многих таких людей, заставив их заглянуть в себя.
(Интересно, что роман «Мефисто» и снятый по нему фильм рассказывают о вполне реальных событиях. Автор романа, немецкий антифашист Клаус Манн, в молодости, дружил с актером и режиссером Густавом Грюндгенсом. Когда Германия погрузилась в ночь, именуемую фашизмом, когда над алтарем немецкого искусства был воздвигнут новый бог — свастика, бывшие друзья, Клаус Манн и Густав Грюндгенс, оказались по разные стороны баррикад. Первый — в эмиграции, другой стал придворным шутом нацистских бонз, забавлявшихся в ту пору игрой в меценатство. Клаус напишет обличающий фашизм роман, а его друг молодости под именем Хендрика Хёфгена станет героем этого романа).
— В чем наиболее ярко проявляется разница между вашей позицией и позицией Хёфгена?
— Мой герой считал, что его мир — это маленькая пьеса в особом театре: в созданном им самим жизненном пространстве со своими законами. Все остальное для него — запредельно. Мой герой аполитичен, его позиция — отсутствие таковой. Я бы сказал, что мы с ним жизненные противоположности. Жить вне политики невозможно. Я в этом искренне убежден. Даже если скажу, что политика меня не интересует — это будет своего рода политическое заявление. Обыватели, которые упорно считают, что они вне политики, на самом деле лишь подчиняются диктату сильного. Когда плывешь в лодке по течению реки, уткнувшись носом в днище, не глядя на берега, по принципу «мой дом — моя вселенная», — естественно, не замечаешь, что река порой течет довольно быстро и даже бурно. А когда лодка такого «независимого» человека неожиданно разбивается о камни или в лучшем случае оказывается на мели, ее незадачливый «пассажир» начинает беспомощно махать веслами и ругать бакенщика, забывая, что еще вчера скользил на авось, куда лихая вынесет. Если ты уходишь от решения сложных проблем, они все равно тебя настигнут и ворвутся в твою жизнь. Я в этом твердо убежден.
— Не кажется ли вам, что, не родись актер Брандауэр, мы бы, наверное, сегодня читали философа Брандауэра?
— А я и не считаю актерскую карьеру важнейшей частью своей жизни. Главное для меня — понять людей и законы общества, в котором живу. Счастлив тем, что профессия моя позволяет быть не только созерцателем и домашним философом: я лично могу что-то сделать для улучшения морально-нравственного климата…
— Как бы вы могли определить свою наиболее отличительную черту характера?
— Я очень любопытен! Жизнь для меня полна вопросов, на которые любыми способами пытаюсь найти ответы.
— А как началась ваша творческая карьера?
Я бы сказал, довольно странно. Родился в маленькой альпийской деревушке в Австрии в 1944 году. Деревня называется Альтаусзее. Я и сейчас там живу, хотя у меня несколько квартир в Вене. Так вот, в детстве я понятия не имел ни о кино, ни тем более о телевидении. Можете себе представить, даже не подозревал о существовании театра! Однако мне с детства хотелось играть. Сам для себя открыл театральный жанр и часто фантазировал, представляя «жизнь понарошку» на сцене. В общем, изобрел велосипед.
Потом я попал в маленький провинциальный театр. Актерскую школу проходил тут же, на подмостках. Был зачислен в штат. Играл страстно, порой — самозабвенно. Вскоре стал директором этого театра. В начале 70-х снялся в своем первом фильме. Это была американская картина. Затем последовали другие. Кино прочно вошло в мою жизнь, но, увы, отчасти лишило меня театральной судьбы.
— Думается, роль в «Мефисто» — ваша любимая? Ведь роман Клауса Манна, как вы сказали, потряс вас как ничто другое.
— Я бы не хотел делить свои роли на любимые и нелюбимые, расставлять какие бы то ни было приоритеты. Сыграно немало ролей — как в кино, так и в театре. В настоящий момент я, например, играю Гамлета в венском Бургтеатре и считаю, что эта роль отнюдь не хуже той, что была в «Мефисто». Ведь Гамлет — прекрасная возможность для самовыражения, и для многих актеров он становится неким творческим апофеозом, вершиной: бывает, к такой роли идут всю жизнь. У меня же в отношении ролей есть свой критерий: хороша всякая роль, которая позволяет говорить со зрителем устами персонажеи на волнующие меня и тех, кто сидит в зале, темы.
— Вы снимались у разных кинорежиссеров и, насколько известно, даже в фильме Евгения Евтушенко «Детский сад». Говорят, Иштван Сабо каждый свой новый фильм начинает обдумывать с того, каким ему представляется Брандауэр в главной роли… Сабо — ваш любимый режиссер? Или есть и другие, у которых вы предпочитаете сниматься?
— Что касается фильма «Детский сад», где я сыграл роль немецкого офицера, — здесь «виною» мое любопытство. Давно мечтал побывать в Советском Союзе, да все никак не мог вырваться. Когда же подвернулась возможность совместить профессиональные интересы с личными, немедленно согласился на предложение. Я ведь, как уже говорил, человек любопытный.
Любимый режиссер?.. Тут сложнее. Не скрою, у Сабо я снимаюсь с удовольствием. Но знаю и множество других, не менее талантливых режиссеров, которые, по моим понятиям, к тому же и прекрасные люди. Пожалуй, было бы несправедливо устанавливать здесь пьедестал. Это ведь не спорт, и мы не на гаревой дорожке, где побеждает тот, кто прибежал первым или показал лучшее время. В спорте есть физические меры оценки — часы, метры, килограммы. В искусстве же в большинстве случаев царствуют исключительно субъективные критерии: нравится — не нравится, эстетично — не эстетично, и так далее. Поэтому давайте пощадим самолюбие режиссеров, оставив их без призовых медалей «в забеге» на звание лучшего…
— При всей дипломатии в предпочтении ролей и режиссеров, думаю, вы не будете скрывать личные творческие критерии?
— Хорошие пьеса или сценарий — значит интересные для меня. Не больше. И не меньше. Хорошая роль — значит интересная. Ну, а хорошие коллеги — те, что становятся верными друзьями, с которыми легко снять фильм или поставить спектакль и, самое главное, легче пережить провал, если такое случится. Всякое бывает. Судьба фильма или спектакля, к сожалению, не всегда зависит от качества игры актеров и таланта режиссера. Как говорится, обстоятельства бывают выше нас.
— Ваши киноудачи, нужно думать, — плоды литературных исканий? Ведь большинство ваших признанных всеми успехов — это роли, сыгранные в фильмах—экранизациях литературных произведений…
— Действительно, книги помогли мне найти многих героев. Всегда легче сделать выбор, если знаешь не только сценарий, но и первооснову, роман… Читаю много — как только могу, точнее — успеваю Есть ли любимые книги? Конечно, есть, и немало.
— У многих людей творческих профессий свои, порой весьма неожиданные принципы в выборе книги для чтения. Принципы, которым они следуют неуклонна А есть ли таковые у вас?
— Ну, коль скоро я человек творческий, у меня обязательно должен быть свой оригинальный принцип, — шутит Клаус. — По-моему, он есть. Я бы его сформулировал так: читаю то, что сообразно настроению. Тут могут быть два варианта: следовать ощущениям и выбирать ту книгу, которая сумела бы ощущение, возникшее в тот или иной момент жизни, сберечь или даже разжечь; и другой путь — создавать новые, яркие ощущения интересными книгами. Как видите, есть выбор. Когда я «стерегу» образ своего будущего героя, стараюсь держаться первого принципа, а когда я на перепутье между ролями или в перерывах между съемками — лучше всего второй способ: он помогает мне обрести новое лицо, сообщает творческий импульс. А вообще нужно читать и слушать все, что удается. Ведь времени на это отпущено так мало, а узнать хочется так много.
— А что вы читаете сейчас?
— В настоящее время я поглощен очень своеобразной, более того, странной книгой. Она называется «Диалог с Ситом». Это связано отчасти с древнегреческими и древнеегипетскими верованиями. Нет, книга — не исторический роман, она построена на диалоге с некой внеземной силой. Очень интересная вещь. Представьте, какая-то неземная сила или существо, как вам угодно, знакомится с американской журналисткой Джейн Ропертс и начинает с ней постоянно «разговаривать». Постепенно у журналистки рождается чувство, будто она уже не сама пишет статьи, а кто-то через нее обращается к людям. Я глубоко верю в мысль, высказанную некогда Шекспиром в «Гамлете», — много в мире есть того, что нашей философии не снилось. Мы, к сожалению, не так глубоко образованны, чтобы свободно и легко судить о том, в чем скрыты многие сущности дня сегодняшнего. Я, если так можно выразиться, весь в книге и мыслях, подаренных мне этой книгой.
— Ваши роли, как правило, имеют глубокий философский подтекст. Что влияет в этом смысле на вас больше — чьи-то идеи, почерпнутые из книг и от окружающих, или же конкретные события?
— Я не считаю себя достаточно образованным, чтобы всерьез говорить на философские темы. Гораздо важнее, мне думается, чтобы люди не выясняли отношения по поводу тех или других философских вопросов, а просто старались понять друг друга — сосед соседа. Чтобы каждый, например, мог понять философию и моего соседа — фермера из Альтаусзее. Я против того, чтобы з обществе существовала элита, говорящая на одном лишь ей понятном языке, — этакое братство старых мудрых сов, которым наплевать, однако, на весь остальной мир. А между тем, миру нужна философия, которая не разделяла бы нас, но наоборот — объединяла. Вот почему я так люблю Шекспира и с удовольствием играю в постановках его пьес. Они гениальны, поскольку каждый выносит из них что-то свое, частичку богатства, зовущегося культурой. Шекспировский язык гениален, ведь он понятен всем без «переводов».
— Именно это — настоящее искусство?
— Вы сейчас употребили слово «искусство»… Для меня с этим словом связана и другая сторона жизни — та, что за рамкой, за кадром. Многие считают: актеры — баловни судьбы, легко и весело проводящие жизнь — съемки, гастроли, фестивали, бесчисленные успехи. Но актерская работа — жестокая работа. И не только потому что трудная. Всегда нужно помнить: мир искусства не подвешен в воздухе, он составляет часть нашей общей жизни. Знаете ли вы, что значит быть гонимым актером? А что значит конкуренция среди тех, кто рвется на подмостки или под объектив? В искусстве я вижу две стороны: творческую и деловую. Первая для меня и есть то, ради чего стоит жить. Другая сторона часто вызывает отвращение. Я никогда не считал искусством борьбу за популярность, деньги и поклонников, — борьбу, не гнушающуюся ничем, даже попранием тех идеалов, которые отстаиваются в кино и в театре.
— Но почему тогда, при вашей глубине подхода к создаваемым на экране образам, при таком отношении к искусству вообще, вы согласились сняться по сути в коммерческом боевике «Никогда не зарекайся». Неужели фильм о Джеймсе Бонде укладывается в вашу систему взглядов?
— Тут не все так просто. Многих эта роль шокировала, других разочаровала. Но я добился того, чего хотел: проложил дорогу к другим своим ролям и фильмам. Сейчас поясню. От сложного кинематографа, полного глубоких философских исканий, многие отворачиваются только из-за того, что знают — не смогут его переварить: усталость ли после рабочего дня или просто желание разрядиться, а не «напрягаться» тому причиной, — не знаю, бывает по-разному. Но факт есть факт: легкое, развлекательное кино — боевики и комедии, заведомо популярно и кассово, и в силу жанра, так сказать, обречено на успех. Ни для кого не секрет, что в кино часто идут посмотреть на любимых актеров, тогда как сюжет — лишь «повод». Вот я и решил пойти, если хотите, на «спекуляцию». На очередной фильм о Джеймсе Бонде, я уверен, будут ломиться во всех кинотеатрах мира Мое «коммерческое» лицо может приглянуться, а тогда не исключено, что «на меня» пойдут и в других картинах. Это мой трюк из области социальной психологии. Мир искусства жесток, как я уже говорил, и порой средства для достижения здесь благородной цели могут быть самыми неожиданными. Можно не любить Флеминга и его Джеймса Бонда, но вполне можно использовать как своеобразный трамплин.
— Мне кажется, вы, как спортсмен, постоянно тренируетесь, оттачивая свои образы. Это видно по тому, как вы относитесь к литературе, к искусству вообще. Никакой расслабленности — все время в форме и мысленно на старте. Наверное, что касается непосредственно спорта, с вашей настойчивостью и целеустремленностью вы добились немалого?
— Я не спортсмен. Отнюдь. Играю в большой теннис. Иногда катаюсь на лыжах — было бы грешно не кататься, все-таки живу в Альпах. Да и, честно говоря, у нас иной раз только на лыжах и проедешь, когда выпадет много снега и занесет все дороги. Так что лыжником становлюсь время от времени не развлечения ради, а в силу необходимости.
— Судя по всему, у вас, как и у многих по-настоящему творческих людей, нет времени на хобби?
— Что вы, для меня слово «хобби», как и слово «отпуск», звучит будто на чужом, незнакомом языке. У меня нет хобби, поскольку тратить на это время я при моей профессии считаю расточительством. Но если чем-то заинтересуюсь, то немедленно этим займусь. Вообще-то многое привлекает в жизни — и живопись, и музыка, и техника. Я углубляюсь во все настолько, насколько не углубиться просто стыдно. Актер должен быть разносторонне информированным человеком. Поэтому я могу изучать проблемы глубокого космоса, если вижу, что это нужно мне как актеру.
…К нам подсела Карин — жена Брандауэра. Клаус представил ее заботливо и церемонно, но и не без юмора:
— Директор театра, сценарист и режиссер многих теле- и кинофильмов, а самое главное — уже более четверти века любимый мой человек.
— У вас есть дети?
— Сын. Ему двадцать пять. Учится музыке в Чикаго. Перед этим учился в Вене, но мы решили предоставить ему возможность продолжить учебу за границей. Главное, чтобы из этого вышел толк…
Конечно, нельзя объять необъятное, об этом, помнится, предупреждал еще Козьма Прутков. Невозможно в одном интервью узнать о человеке все, заглянуть во все тайные уголки его внутреннего мира. Такая многогранная натура, как Брандауэр, всегда будет оставаться непознанным Мефистофелем в силу характера, личности. Но многое о нем могут рассказать его роли.
Сейчас на экранах наших кинотеатров — одна из последних работ Брандауэра — фильм «Полковник Редль». Редкая судьба героя, офицера австро-венгерской армии, работавшего накануне первой мировой войны сразу на три разведки: русскую, французскую и итальянскую. Это не политический детектив, а глубокая личная драма запутавшегося человека. Преданный служака, Редль становится торговцем военными секретами. Но при этом продает, как сам признается, и свою совесть. За случайным разоблачением следует самоубийство. Режиссер Иштван Сабо заметил, что новый фильм родился в буквальном смысле вокруг персоны Брандауэра. Легендарная история ловкого разведчика соединилась у Сабо с личностью Клауса Марии. И появился фильм. По словам режиссера и самого Брандауэра, «Полковник Редль» являет часть единой с «Мефисто» темы.
В настоящее время Клаус снимается в картине (и снова у Сабо), которая должна стать ведущим смысловым звеном между «Полковником Редлем» и «Мефисто». Фильм будет называться «Прорицатель». Он рассказывает о судьбе одного из учеников великого австрийского психоаналитика Зигмунда Фрейда — о Ханнусене. Это реальная судьба реального человека, в которую Сабо привнес долю вымысла.
20—30-е годы. Европа уже дышит фашизмом. Ханнусен в силу одаренности и необыкновенной способности к провидению остро чувствует, что будет завтра В нем просыпается дар Кассандры. И что же делает этот провидец? Нет, он не за тем открывает глаза окружающим, чтобы спасти их от бед. Крайний индивидуалист, Ханнусен сам себя возводит на пьедестал полу- бога-получеловека, и это становится в конечном итоге трагедией не только для окружающих, но и для него самого. Хотя лучше об этом расскажет с экрана Брандауэр, когда выйдет фильм (не исключено, что название его поменяется).
Кто-то, может быть, оценивает этого актера по количеству «Оскаров» (в США его триумф в ленте Сиднея Поллака «Из Африки» был действительно подкреплен несколькими «Оскарами»), по другим кинопремиям. Главное же, по-моему, в том, что Клаус — большая цельная натура, чей богатый внутренний мир, стремление размышлять и познавать бесконечно обогащают создаваемые им образы.
Свистунов А.
В мире книг (журнал №9 за 1988 год)
Внимание! При использовании материалов сайта, активная гиперссылка на сайт Советика.ру обязательна! При использовании материалов сайта в печатных СМИ, на ТВ, Радио - упоминание сайта обязательно! Так же обязательно, при использовании материалов сайта указывать авторов материалов, художников, фотографов и т.д. Желательно, при использовании материалов сайта уведомлять авторов сайта!