Версия для печати

---

«НЕТ ВАЖНЕЕ ДЕЛА НА ЗЕМЛЕ, ЧЕМ БЕРЕЧЬ ХЛЕБ...»

Анна Ефимовна Вострухина — заведующая лабораторией Каменского хлебоприемного пункта Пензенской области, кавалер орденов Славы II и III степеней

Окончив в 1942 году школу, все наши ребята, кто был годен к строевой, ушли на фронт. Было им тогда по семнадцать. На многих вскоре пришли похоронки...

Каменку нашу не бомбили, и живых гитлеровцев мы не видели. Но к нам приехало много эвакуированных^ Они рассказывали о зверствах, чинимых фашистами. В госпиталь привозили раненых, мы с девчатами помогали их выносить из вагонов, дежурили в палатах. Часто, собравшись вместе, пели. Особенно хорошо у нас получалась песня «Вставай, страна огромная». Поем ее и плачем. Может быть, эта песня и позвала нас в военкомат. Заявили там: «Пошлите нас на фронт, и не как-нибудь, а снайперами». Читали мы о девушке-снайпере Людмиле Павличенко. Одна, а сколько фашистов уложила!

Повезло мне и еще четырем моим подружкам — нас направили в Центральную женскую школу снайперов. После ее окончания я попала в 3-ю ударную армию, и прошла с ней путь от Прибалтики до Берлина через Варшаву. На фронте вступила в партию. Закончила войну старшиной женской снайперской роты.

Помню, когда после демобилизации явилась у себя в Каменке к районному военному комиссару, он, перелистав мою личную книжку снайпера, спросил:

— А что это значит — «четырнадцать фр.»?

— Фрицев! — решительно ответила я. — Немцы — это немцы, а фрицы — это гитлеровцы, фашисты, оккупанты.

Я и сейчас бережно храню эту книжечку снайпера с призывом на обложке «Смерть немецким оккупантам!».

Никогда не забуду свой первый бой. Это было в августе 1944 года. Вместе со стрелками я и мои подруги из снайперской школы находились в траншеях. Гитлеровцы сначала обстреливали наши позиции, а потом пошли в атаку. Шли они пьяные, во весь рост, что-то кричали и стреляли бесприцельно из автоматов. Кто-то из девушек крикнул: «Девчата, дураков-то сколько!» «Дураками» мы в школе называли фанерные мишени в рост человека. Была такая задача — на скорострельность. Шесть «дураков» надо было поразить за 35 секунд... На этот раз «дураки» были не фанерные, а живые. Девять раз поднимались фашисты на нас в атаку, а мы их били. Девушки стреляли из своих ВТ спокойно и ничем не отличались от бывалых фронтовиков. Жалко, что стрельба была общей и снайперского счета тогда никто не вел.

А свой личный снайперский счет я открыла три дня спустя. Немецкий снайпер убил нашего бойца-связиста. Я его видела: молодой, совсем еще мальчик. Лежит, а в глазах вроде бы удивление и улыбка на губах. Может быть, умирая, маму вспомнил... Командир отделения, пожилой украинец, старший сержант Кравчук (я с ним ходила в боевое охранение) показал мне на большой сарай под красной черепичной крышей: «Там сидит этот гад, что Володьку убил... Вот бы ты его, дочка!»

Почти сутки я просидела в снайперской засаде, но за Володьку рассчиталась...

На фронте я была контужена, да и суставной ревматизм нажила в холодных болотах Прибалтики. Поняла, что учиться вряд ли смогу. Пошла работать лаборанткой на элеватор в Каменке, потом стала заведующей лабораторией. И отец мой, и брат работали здесь же, так что я продолжаю трудовую традицию династии Вострухиных на Каменском хлебоприемном пункте.

Приемный пункт у нас большой — десятки складов и высоченный корпус нового элеватора.

Каждый год колонны автомашин с зерном нового урожая устремляются на элеваторы. Мы, работники лаборатории, первыми встречаем их на хлебоприемном пункте, определяем качество доставленного государству зерна. Нам нравится находиться как бы в боевом охранении на переднем крае большого сражения за хлеб. Ведь мало собрать высокий урожай, надо еще сохранить его, довести, как говорят, до дела. За хлебом нужен глаз да глаз. И контроль этот осуществляет лаборатория. Наши сотрудники по строгому графику обходят места хранения хлеба, проверяют температуру, отбирают контрольные пробы, определяют влажность, засоренность, степень зараженности амбарными вредителями, делают записи в складских журналах... Дел много, и борьба за хлеб идет круглый год.

Как-то я прикинула, что за двадцать восемь лет моей работы на хлебоприемном пункте через мои руки прошло, наверное, более двух миллионов тонн хлеба... Ему я отдала всю жизнь и еще 283 фронтовых дня, без перерыва перейдя с переднего края войны на передний край борьбы за хлеб, потому что, по-моему,' нет важнее дела на земле, чем беречь хлеб, сохранять его для людей. И я счастлива, что у меня есть профессия, которую я люблю, которая так нужна людям.

Вся моя жизнь связана с участием в государственных, партийных, комсомольских, общественных делах. В старших классах я была секретарем комсомольской организации школы, членом райкома комсомола, с 1949 по 1969 год — бессменным секретарем партбюро партийной организации Каменского элеватора, сейчас я заместитель секретаря партбюро и председатель группы народного контроля. Неоднократно избиралась членом райкома партии и депутатом местного Совета.

Как коммунист и как заведующая лабораторией, я борюсь за досрочное выполнение производственных заданий, своевременную и качественную отгрузку зерна, за его хорошую сохранность.
Как участница Великой Отечественной войны принимаю активное участие в военно-патриотической работе среди школьников и молодежи города, веду переписку со следопытами школ Прибалтийских республик.

У меня много подруг, но самые близкие — те, с которыми связывает фронтовая дружба. Это бывший снайпер и связист, ныне кандидат сельскохозяйственных наук, ученый секретарь научно-исследовательского зонального института садоводства нечерноземной полосы Тамара Федоровна Чебатаева и бывший командир женской снайперской роты Нина Алексеевна Лоб-ковская. Сейчас она персональная пенсионерка.

Каждый год мы собираемся на традиционную встречу снайперов в Москве. Квартира Нины Лобковской становится в эти дни нашим КП. Сюда съезжаются все командиры взводов нашей роты, старшина, связной... Живем мы в это время по строгому распорядку, начиная с подъема и до отбоя. Выполняются и очередные, и внеочередные наряды. Кто-то готовит обед, кто-то ходит в магазин за продуктами, кто-то — в театральные кассы. Дел всегда много, и между ними неизбежное для всех бывших фронтовиков: «А помнишь?» И начинаются воспоминания... И сразу мы забываем, что нам уже под пятьдесят и многие из нас не только мамы, но и почтенные бабушки... Годы летят, а боевая дружба не стареет.

На встречах с молодежью меня часто спрашивают, какие черты в советском человеке я больше всего ценю.

Наиболее ценные качества порождены, по-моему, нашей советской действительностью, образом нашей жизни. Это трудолюбие, душевное благородство, товарищеская взаимопомощь, взаимовыручка.

Беседу записала И. Назарова

По книге: 100 интервью с советскими женщинами. М., 1975.

---