ЭБЕРХАРД ХАЙНРИХ и КЛАУС УЛЬРИХ
Вражда с первого дня (Три десятилетия провокаций против ГДР)
«День был туманным, и невдалеке от станции Предель мы вдруг услышали, как что-то взорвалось. На пассажиров посыпались осколки оконных стекол и куски обшивки дверей. Возникла паника, были слышны крики женщин и детей».
Мы процитировали выдержку из протокола допроса железнодорожного служащего ГДР, описывавшего аварию, в которую попал его поезд.
«Настил пола в кабине локомотива уцелел. Машинист и его помощник получили ранения. Много раненых было и среди пассажиров... Взрывная волна отбросила меня на 5-6 метров в глубь вагона... С ранением правой ступни мне пришлось пролежать в гипсе 6 недель».
Аварии на железной дороге случаются повсеместно в мире. Во всех странах исследователи и конструкторы работают над тем, как сократить число таких аварий и защитить жизнь железнодорожников и пассажиров. Во всех странах имеются и законы, строго карающие за покушения на безопасность движения транспорта.
Не потребовалось много времени, чтобы установить причину аварии в районе станции Предель: взрыв мины.
В 1953 году в обоих германских государствах подобное преступление каралось по одной и той же статье старого уголовного кодекса. Статья № 315 гласила, что тот, кто «нарушает безопасность эксплуатации железной или подвесной дороги, судоходства или воздушного флота нанесением ущерба, разрушением или устранением сооружений или средств передвижения, установкой препятствия, посторонними знаками или сигналами либо другими подобными действиями, карается тюремным заключением сроком до 10 лет. В особо тяжелых случаях наказание предусматривает тюремное заключение сроком не менее 5 лет, либо пожизненное тюремное заключение, либо смертную казнь».
Разве установка мины на рельсах вблизи станции Предель не «особо тяжелый случай»? Никто и не пытался оспаривать это. Было установлено взрывное устройство с целью подвергнуть опасности жизнь едущих в поезде.
Агент Гейнц Телль, который подложил мину, считался «специалистом» по транспортным путям ГДР. До покушения в районе станции Предель он уже нарушал железнодорожное движение по маршруту Магдебург—Дессау, взорвав аналогичное устройство, в итоге чего локомотив сошел с рельсов и было ранено несколько железнодорожников.
Другой пример. На сортировочной станции Вустермарк был завербован некий Гейнц Войте, ему было дано задание разрушать подвижной состав. С середины декабря 1953 года до середины января 1954 года он организовал серию аварий, в результате чего сгорело 12 вагонов, груженных медикаментами, мясом, спичками.
«Я действовал сознательно; под вагоны, спускаемые с горки, я не подкладывал тормозные колодки, блокировал колеса первого стоящего вагона, для того чтобы усилить ущерб от столкновения»,— рассказал о своем методе арестованный агент.
Вернер Гросс, шпион, работавший в Дрездене, вечером 6 октября 1952 года применил другой метод. Он не перевел до конца стрелку №11 на переезде товарной станции Дрезден — Нойштадт. Несколько вагонов сошли с рельсов, был нанесен значительный материальный ущерб.
Агент Бурянек, работавший в Берлине на народном предприятии «Секура», начал с «мелких» дел. Во время Всемирного фестиваля молодежи в Берлине в 1951 году он через отверстия в днище своего автомобиля выбрасывал на улицу, где демонстрировала молодежь, бомбочки с дурнопахнущим газом, «ежи» для прокола покрышек автобусов с иностранными делегациями и фосфорные пакеты для устройства пожаров.
«Шпигель» в 1971 году в серии репортажей о деятельности Федеральной разведывательной службы подтвердил, что вышеназванные «методы борьбы» пользовались наибольшей популярностью: «В 1950 году доцент философии Эрнст Тиллих, ярый антикоммунист, вытеснил прежнего шефа «Группы борьбы с бесчеловечностью» Гильдебрандта и на все важные посты в этой организации поставил бывших сотрудников уголовной полиции. Он не хотел ограничивать деятельность ведением политической пропаганды, отдал приказ об организации актов саботажа. Группы подосланных людей с помощью фосфорных смесей сожгли транспаранты СЕПГ, повредили мост через Финов-канал, взрывали рельсы.
Но хозяева Бурянека в Западном Берлине не довольствовались уничтожением транспарантов. Бурянеку поручили заниматься железнодорожными мостами. Он считал, что наиболее подходящий мост находится в районе пригорода Берлина — Эркнере. Его подрыв вывел бы из строя важную железнодорожную линию, связывающую столицу ГДР с Польшей и Советским Союзом. Непосредственно из агентурного центра в Западном Берлине он выехал в лес под Эркнером и отыскал наиболее удобное место для организации диверсии. На 21 февраля 1952 года был намечен взрыв моста. Бурянек рассчитывал так установить взрыватель, чтобы он сработал как раз в тот момент, когда по мосту проходил бы поезд. Но руководство «Группы борьбы против бесчеловечности» изменило план и приняло решение подорвать мост в районе Берлин — Шпиндлерсфельде. Диверсионный акт планировалось совершить в ночь с 29 февраля на 1 марта. Бурянеку было дано указание передать вечером 29 февраля банде «3 Бастиана» чемодан со взрывчаткой и проинструктировать диверсантов, что он и сделал. При попытке установить чемодан со взрывчаткой на мосту преступники были обнаружены народной полицией и пытались спастись бегством. Один из бандитов в перестрелке был ранен.
Агент Бенковитц действовал более продуманно. Сначала он сфотографировал мост, который намеревался взрывать. Заготовил он и тормозную колодку, которой хотел остановить поезд перед взрывом. У Бенковитца не было никаких сдерживающих начал. «Я пустил бы под откос и поезд с детьми»,— заявил он на процессе в Верховном суде ГДР. Его ненависть к коммунизму была патологической, и он не остановился бы перед любым массовым убийством, чтобы навредить молодому рабоче-крестьянскому государству.
Курт Байтц из «Группы борьбы с бесчеловечностью» намеревался взорвать установку по добыче бурого угля открытым способом в Эспенхайне. Шахтеры смогли своевременно предотвратить взрыв.
Группа агентов в канун праздника 1 Мая залила кислоту в двигатели грузовиков комбината имени Отто Гротеволя в Белене, чтобы рабочие, едущие на демонстрацию, взлетели в воздух.
В Западном Берлине работали над самыми эффективными средствами для проведения таких акций. Из письма шпионской организации, действовавшей в земле Берлин — Бранденбург, отправленного в марте 1952 года в штаб-квартиру «Группы борьбы»: «Следует продумать, нельзя ли разработать средство, по виду напоминающее прессованный уголь, но содержащее взрывчатое вещество. Замаскированное под уголь, его можно было бы широко применять при диверсиях. Учитывая то, что локомотивы восточной зоны работают на брикетированном угле, с помощью такого вещества их можно было бы выводить из строя».
Агент Лемке получил задание взорвать мачту линии высоковольтной передачи, соединяющей электростанцию Чорневитц с заводом азотных удобрений в Пистеритце. Взрывчатку ему прислали в консервных банках с этикеткой «томатная паста».
Поджоги и убийства, саботаж и провокации — все это продолжалось несколько лет. Позднее стратеги тайной войны высказались за то, чтобы вывести с переднего края ударные отряды своих экстремистов. В конечном счете их эффективность оказалась ограниченной, и, кроме того, слишком часто агенты проваливались, иногда даже не приступив к выполнению заданий. Испытывая животный страх, они при аресте рассказывали все, что знали, и тем самым показывали, что тайная война тех дней представляла собой серию кровавых преступлений.
О таких изменениях в мышлении и стратегии антикоммунистов, конечно, не объявлялось в коммюнике. Для этого был использован «обходный» маневр. 11 сентября 1955 года западногерманский журнал «Штерн» вышел с сенсационным репортажем, в котором говорилось: «10 тыс. марок нам предложили заинтересованные круги за то, чтобы этот репортаж никогда не был опубликован». «Ради правды и справедливости» журнал «Штерн» не пошел на это. Читатели увидели давно известную всем компетентным органам поделку, изготовленную в шпионских центрах Западного Берлина. Вот что говорилось в репортаже: «Два берлинских подростка — из справедливой ненависти к коммунистам готовые на все — получили от одного агента весной этого года задание поджечь зажигательными шашками угольные запасы электростанции в Веймаре. Кроме того, они должны были сфотографировать плотину на реке Заале и выяснить, где лучше подложить взрывчатку, для того чтобы ее разрушить. Прежде чем загорелся угольный склад в Веймаре, оба парня были схвачены службой государственной безопасности советской зоны.
Двое политических беженцев, прибывших из советской зоны, были посланы в Дрезден. Их в изобилии снабдили продовольственными карточками на жиры и мясо, талонами на уголь и бензин с тем, чтобы раздачей этих карточек они дезорганизовали снабжение в советской зоне...
Мы протестуем против того, что под обязывающим названием «Группа борьбы с бесчеловечностью»... скрывается американская секретная служба».
Западногерманская газета «Моргенпост» 15 апреля 1955 г. сообщила следующее: «Ранее не было такой опасности, как сейчас, что Западный Берлин станет местом сборища воров и других уголовников».
За день до этого другая газета, «Курир», констатировала, что население Западного Берлина «давно пресытилось сомнительными делами ищеек, шпиков и доносчиков, которые могут иметь очень серьезные последствия». Западногерманская газета «Франкфуртер альгемайне» попыталась сформулировать эту же мысль иначе: «Если правда все, что приписывают «Группе борьбы с бесчеловечностью», то это не способствует созданию условий для сближения людей в Германии».
Тем не менее важно следующее: созданные в первые годы после войны шпионские организации потеряли авторитет и их обвиняли в том, что они наносят «вред делу». Престиж ГДР повышался постоянно, она устанавливала все новые и новые международные связи, расширяла свою внешнюю торговлю, увеличивала выпуск промышленной продукции и укрепляла свой экономический потенциал. Подрывные акции становились неэффективны. Поэтому от помощи террористов пришлось отказаться, и их даже осудили.
30 июня 1963 года был заключен в следственную тюрьму ГДР 22-летний Герберт Кюн. 21 февраля 1964 года он предстал перед Верховным судом ГДР по обвинению в организации ряда акций против республики.
Кюн пользовался международной известностью как опытный террорист, специалист по организации взрывов. Удалось установить его связь с одним из бывших эсэсовцев: некий Вагнер ввел Кюна в организацию французских фашистов, объединявшую находившихся в подполье правых экстремистов. Здесь Кюн приобрел известный опыт, произведя взрыв в парижском кинотеатре «Панорама», в котором демонстрировались советские фильмы.
После того как ОАС потерпела поражение, Кюн нашел себе новое поле деятельности. Он получил необходимые рекомендации и заключил контракт с неким Бюнгером из Кёльна. Бюнгер обязался поставлять взрывчатку для операций Кюна в ГДР, объекты должна была указывать спецслужба генерала Гелена.
19 октября 1962 года раздались взрывы на итальянских вокзалах Вероны и Триеста. Погиб один итальянец, 30 человек были ранены. Это было делом рук Кюна. 27 апреля 1963 года были совершены налеты на вокзалы Милана и Генуи. В результате—10 тяжелораненых и нанесен значительный ущерб от пожаров. В числе диверсантов был Кюн.
Кюна неоднократно арестовывали в ФРГ. У него были найдены пистолет и набор бикфордовых шнуров. Однако его незамедлительно выпускали на свободу, его деяния обходили молчанием, хотя Федеральное ведомство по защите конституции получало как устную, так и письменную информацию о созданной Кюном праворадикальной подпольной организации в ФРГ, ее связях, а также о запланированных диверсия в ГДР. Это ведомство ничего не сделало для того, чтобы положить конец деятельности Кюна. Скорее наоборот. Кюн совместно с членами одной западноберлинской банды организовал засылку в ГДР воздушных шаров с подрывной литературой. При этом им оказывала поддержку западноберлинская полиция, сотрудники которой сами пытались перебрасывать листовки через пограничные сооружения и обеспечивали бандитам огневое прикрытие.
К операциям в ГДР Кюн тщательно готовился. Сперва он посетил своего дядю и передал ему список необходимых предметов, в котором значились карманные часы, батарейки и т. д. Кюн планировал «политические» диверсии: пусть думают, что акции осуществляют граждане ГДР. Для этого на место преступления доставлялись материалы, сделанные только в ГДР. Затем Кюн выбрал подходящие объекты: Красную ратушу, Дом центрального совета ССНМ и Министерство внешней торговли. Операция была назначена на 17 июня 1963 года. 15 и 16 июня Кюн провез в столицу ГДР 5 килограммов взрывчатки, 7 детонаторов и 5 взрывателей. В квартире дяди он приступил к монтажу устройств.
Детонаторы были установлены на 3 часа утра. В последний момент он изменил свой план: вместо Дома центрального совета ССНМ он наметил здание суда на Литтенштрассе (это, по его мнению, должно было выглядеть как протест против правопорядка ГДР). Две бомбы удалось своевременно обнаружить и обезвредить, третья взорвалась в Министерстве внешней торговли и причинила значительный ущерб. На следующее утро Кюн осмотрел место происшествия и сообщил в газеты Западного Берлина о результатах диверсии и реакции на нее граждан ГДР.
Затем он разработал новый план. Его выбор пал на особый день: 7 октября — День провозглашения ГДР. Однако к этому времени он уже был в тюремной камере.
Из информации, переданной шпионом, люди Гелена узнали об одной гамбургской фирме, которая подписала ряд контрактов с судостроительной промышленностью ГДР, портовыми хозяйствами и другими объектами. Некоторое время спустя владелец этой фирмы некто Латински заключил с организацией Гелена соглашение совсем другого рода и приступил к исполнению своих обязанностей.
Он поставлял народному предприятию «Газелан» счетчики, которые отправлялись в опломбированном виде. Их монтировали на строящемся с помощью ГДР венгерском заводе «Донау-цемент». Когда завод был пущен в эксплуатацию, обнаружилось, что цифры на счетчиках показывают неправильно. На теплоэлектроцентрали городского района Митте в Берлине были установлены 8 счетчиков, поставленных Латински. Вскоре 7 из них вышли из строя. Их вскрыли и обнаружили, что была намеренно нарушена регулировка ротора.
В Ростокском международном порту были смонтированы поставленные Латински погрузочные шланги. Один из конструкторов порта в Ростоке, Фриц Ламмерт, писал по этому пово-ду:«Поставленные фирмой Латински шланги были намеренно настолько плохо сконструированы, что нашим инженерам и слесарям пришлось несколько месяцев работать сверхурочно для того, чтобы их можно было использовать».
Латински вредил ГДР сравнительно долго, но ему все-таки пришлось предстать перед Верховным судом республики. На суде он признался: «Я виноват, но я не думал, что мне придется отвечать перед судом ГДР. Я считал, что нужно делать все, чтобы задержать развитие ГДР и вызвать крах ее экономики».
Э. Хайнрих, К. Ульрих - ВРАЖДА С ПЕРВОГО ДНЯ (Три десятилетия провокаций против ГДР). М., Прогресс, 1983.
Внимание! При использовании материалов сайта, активная гиперссылка на сайт Советика.ру обязательна! При использовании материалов сайта в печатных СМИ, на ТВ, Радио - упоминание сайта обязательно! Так же обязательно, при использовании материалов сайта указывать авторов материалов, художников, фотографов и т.д. Желательно, при использовании материалов сайта уведомлять авторов сайта!
in ENGLISH
пластинки
видео
