Версия для печати

---

Сергей Зыков

Рабочий день "Юманите"

 

Бульвар Пуассоньер, дом № 6. В нише главного входа — витрины с последними номерами «Юманите» и «Юманите-диманш». Сколько раз я проходил мимо толпящихся около них людей, поднимался по ступенькам, здоровался с давними знакомыми — вахтерами, дежурящими в холле. Десятки, а может, и сотни раз. Сегодня я пришел не просто повидать друзей, обсудить с ними последние новости. Нужно подготовить репортаж о газете французских коммунистов — скоро ее 70-летие.

Дом, где размещена редакция, это, собственно, три здания, некогда жилые, слитые вместе. Коридоры поэтому тут не прямые, а с поворотами, закоулками. Они то поднимаются на пол-этажа, то спускаются вниз. Два лифта, один «доисторический», другой современный. Даже ветераны порой теряются в этом лабиринте, соединяющем редакции размещенных здесь помимо «Юма» газет и журналов, в частности «Терр», «Франс нувель», помещения издательства и типографии.

У «Юманите», как и у всякой ежедневной газеты, особенная, сложная и многогранная жизнь, объединяющая труд людей самых различных специальностей и подчиненная строгому графику выпуска номера. Около полудня, когда французы, нетерпеливо поглядывая на часы, ждут не дождутся момента, чтобы отправиться завтракать, рабочий день тут только начинается. Правда, в 10 часов утра, когда я пришел в редакцию, уже стучали телетайпы. Но лишь в 11.30 дежурные по очередному номеру собрались у ответственного секретаря Мари-Роз Пино на первую, короткую, планерку.

Пользуясь свободным временем, внимательно осматриваю просторный холл. Стены его украшены барельефами Жана Жореса, Марселя Кашена, Поля Вайян-Кутюрье, Габриэля Пери. С именем каждого из них тесно связана история газеты.

Жан Жорес, лидер социалистической партии, основал «Юманите» в 1904 году. Десять лет спустя, накануне первой мировой войны, он был предательски убит в «Кафе дю Круассан», что на улице Монмартра, в двух кварталах отсюда.

«Дедушка» Кашен — бессменный политический директор «Юма» с 1918 года до своей смерти в 1958 году. Блестящие литераторы и страстные пропагандисты Поль Вайян-Кутюрье и Габриэль Пери, погибший от руки фашистских извергов, внесли огромный вклад в превращение газеты в боевое оружие авангарда рабочего класса.

Тут же в холле мемориальная доска с именами сотрудников редакции, павших в борьбе за честь и свободу Франции. Многие из них расстреляны или замучены в застенках гестапо зато, что в невероятно трудных условиях войны и оккупации продолжали выпускать и распространять подпольную «Юма». А вот огромная цветная фотография. На ней запечатлено выступление Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии на одном из массовых праздников «Юманите»...

*

Первый визит — к Рене Андриё. Он член ЦК ФКП и много лет является главным редактором «Юманите». В годы Сопротивления был «капитаном Аленом». До сих пор пользуется правами на вождение автомашины, выданными на это имя: на документе — пожелтевшая фотография красивого кудрявого студента, каким он был тогда. Рене и сегодня не утратил своего обаяния. У него открытое, мужественное лицо, обворожительная улыбка, не исчезающая даже во время страстных схваток с политическими противниками. Остроумие, находчивость, выдержка и спокойная уверенность завоевывают ему неизменную симпатию слушателей и зрителей. А водительское удостоверение производит впечатление даже на самых суровых стражей порядка. Рене рассказывал, как однажды на площади Этуаль его остановил за нарушение правил усатый «ажан» со свирепым лицом и потребовал документы. Увидев имя «Ален», он вытянулся, взял под козырек и отрапортовал: слышал про вас, мой капитан, можете ехать!

— Сегодня я пришел взять у тебя интервью,— говорю я Андриё.

— Интервью? — удивился Рене.— Ну что же, прекрасно. Но... не будем нарушать традиций.
Время — час дня, самая пора завтракать. Пойдем, поговорим за столом...

— Итак, о чем же ты хочешь узнать? — спросил он после того, как мы справились с первым блюдом.

— Из каких источников газета получает информацию?

— Наши источники информации,— начал свой рассказ Андриё,— это прежде всего международные информационные агентства: Франс Пресс, ЮПИ, Ассошиэйтед Пресс, Рейтер, ТАСС. Кроме последнего, все они буржуазные. Передают новости, которые мы, журналисты-коммунисты, обязаны представить читателям сквозь призму наших взглядов, отбрасывая ложь, трактуя события с классовых позиций... Второй источник — наши собственные корреспонденты. Их немного: в главных городах страны и столицах ряда социалистических государств.

В освещении внутренней жизни,— продолжал он,—наша главная опора — рабочие корреспонденты. Их более пяти тысяч. Это рабочие промышленных предприятий, транспорта и связи, крестьяне, служащие,- учителя, студенты, пенсионеры, словом, представители всех слоев трудящихся. Они шлют нам заметки, письма, фотографии, звонят по телефону. В нашем авторском активе прогрессивные политические и общественные деятели, передовые ученые, писатели, критики, художники, артисты. Все это позволяет нам своевременно узнавать о множестве важных для нас событий, постоянно чувствовать «температуру и пульс» политической жизни.

По традиции, установленной еще незабвенным Марселем Кашеном,— сказал дальше Андриё,— все сотрудники редакции, начиная с политического директора газеты, регулярно бывают на заводах, в шахтах, университетах, в школах, деревнях. Проводят митинги, беседы, выступают с лекциями и докладами, собирают материал для очерков и статей. Большой «спрос» на наших лучших публицистов — Андре Вюрмсера, Мадлен Рифо и других. А теперь,— закончил он, допивая кофе,— советую пройтись по отделам: увидишь нашу «кухню»...

14 часов 30 минут. Направляюсь в отдел политической и социальной жизни. Он освещает деятельность партий, профсоюзов, парламента, рабочее движение. Его возглавляет Лоран Салиньи, вдумчивый и отлично осведомленный журналист, автор ряда интересных работ на социальные темы.

— Что вы собираетесь сегодня выдать на-гора? — спрашиваю я.

— Гвоздем наших полос будет поездка премьер-министра на Корсику,— отвечает он.— Не подумайте только, что это потому, что я сам корсиканец и мне близко к сердцу все происходящее на острове,— добавляет он, улыбаясь.— Там особенно ярко проявляются проблемы, характерные и для других, отставших в экономическом развитии и отдаленных от промышленных центров районов Франции. Трудовое крестьянство страдает от малоземелья, недостатка машин и государственной помощи, от эксплуатации крупными землевладельцами и хищными монополиями.

Следующая тема — социальные конфликты. Их много, они выражают протест рабочих против усилий капиталистов взвалить на их плечи последствия все усиливающейся инфляции. Мы даем статью секретаря ВКТ Анри Красуцки, репортаж из Курнев, корреспонденцию из Сен-Назера о локауте на судостроительных верфях и еще ряд информации о забастовках и манифестациях в разных концах страны.

— Какую долю этих сообщений составляют материалы рабочих корреспондентов?

— Давайте подсчитаем, нет ничего проще,— говорит Салиньи и, вооружившись красным карандашом, отмечает на полосах заметки, полученные от активистов газеты. Оказывается, что они составляют две трети всех материалов.— Это обычная норма,— продолжает он.— Благодаря рабкорам мы информируем общественность о событиях, замалчиваемых другими органами печати. Вот пример: два дня назад наш добровольный корреспондент сообщил о демонстрации горняков и энергетиков в городе Алее. В ней участвовало восемь тысяч человек, но ни одно агентство, ни одна газета, кроме нашей, даже из числа местных, не сочли нужным обмолвиться о ней хотя бы тремя строчками...

— А история с теплоходом «Франс»! — восклицает присутствующий при разговоре сотрудник отдела Фернан Шатель.— Лишь из письма моряков, напечатанного в «Юма», страна узнала о намерении поставить на прикол океанский лайнер, красу и гордость нашего пассажирского флота...

В отделе рабочих корреспондентов мне привели еще множество примеров участия в создании каждого номера корреспондентов-общественников. Вот заметка о незаконном увольнении группы рабочих; в одном из городов лишили работы учительницу за ее левые взгляды; архитектор сигнализирует о разрушении памятника старины, фермер — о взятках, которые берет муниципальный чиновник. «Юма» смело откликается на самые острые проблемы. Капиталисты боятся разоблачений, а простые люди обращаются к своей газете за помощью, делятся с ней заветными мыслями...

*

16 часов 30 минут. Время большой планерки. В зале заседаний собираются редакторы отделов, дежурные. Посторонние обычно не допускаются, но для меня сегодня сделано исключение. Место во главе стола занял тогдашний политический директор газеты, член Политбюро и секретарь ЦК компартии Этьен Фажон. Он передает последние установки руководства партии, определяет задачи на ближайшие дни. Затем окончательно решается композиция номера.

Его «лицо», в сущности, уже определилось. Передовая статья о Корсике. Центральная тема на полосах, посвященных внутренней жизни,— борьба на социальном фронте. Видное место уделено сообщениям о совместных действиях левых сил. Подборка о международных событиях открывается корреспонденцией Макса Леона из Москвы. В ней рассказывается о новых миролюбивых акциях советской дипломатии.

Возникает спор об иллюстрации на первой странице. Решают дать фото с завода «Рато», занятого рабочими. Под ежедневной рубрикой «НО... Андре Вюрмсера» неутомимому публицисту поручено высмеять неуклюжие антикоммунистические выдумки газеты «Орор».

В конце номера фигурирует, как обычно, ленточка рисунков о приключениях Пифа. Популярный песик давно живет на страницах газеты. Помню его еще с довоенных лет. Сменился не один художник, рисующий его, а он неизменно присутствует в газете.

Во время планерки наблюдаю за ее участниками. Почти всех я хорошо знаю. Это костяк маленького дружного коллектива редакции, насчитывающего всего два десятка штатных литературных работников — в три-четыре раза меньше, чем в любой буржуазной, такого же объема, газете. Невольно возникает вопрос: как им удается делать изо дня в день 10—12 интересных от начала до конца полос?

Секрета, собственно, тут никакого нет. Все сотрудники высококвалифицированные журналисты. Трудятся они поистине самоотверженно, не считаясь со временем, и за более чем скромную плату. Как и все работники аппарата партии, они получают зарплату, равную среднему заработку квалифицированного рабочего Парижской зоны. Иначе говоря, значительно меньше, чем рядовой репортер буржуазной газеты...

Планерка окончена. В редакции наступает самая горячая пора. Особенно в иностранном отделе. Нужно дать в газету последние новости. Редактор его Ив Моро «тонет» в нарастающем потоке телетайпных лент. К тому же он сегодня дежурный редактор.

— Зайди попозднее,— просит он, набивая одну из множества трубок, валяющихся на столе. Тут как раз появляется Жоржетта, секретарь Фажо-на, и приглашает меня в его кабинет: через час Этьен уедет в провинцию, и его не будет дня два.

— Вся история «Юманите»,— говорит Этьен Фажон,— наглядная иллюстрация к словам Ленина о формальном характере свободы печати в капиталистическом мире. Когда-то нашу газету запрещали, преследовали штрафами, судебными процессами, конфискациями. Сейчас демократическую прессу душат экономически. Положение трудное, непрестанно растут цены, удорожается производство. Буржуазные газеты во Франции существуют лишь с помощью крупного капитала, предоставляемой хотя бы в форме платной рекламы, но тем не менее и из них многие закрываются. В Париже после войны выходило 26 ежедневных газет, в том числе несколько органов различных партий. Ныне их осталось всего девять, и «Юманите» —единственная ежедневная партийная газета. Живет же она благодаря поддержке членов партии, огромной работе ее активистов.

Пусть тираж «Юманите» невелик по сравнению с разовым выпуском буржуазных газет,— заключил Фажон,— но ее вес, влияние исключительно велики. Она рупор, голос крупнейшей партии Франции, и никому не дано с ней не считаться. «Юма» говорит правду народу, разоблачает ложь и клевету, организует массы в борьбе за великие идеалы коммунизма, за мир, прогресс, демократию и социализм.

После беседы с Этьеном Фажоном мне представилось необходимым ближе познакомиться с экономическим положением газеты. Поднимаюсь на четвертый этаж, где нахожу Жоржа Ширио, администратора газеты, по-нашему — директора издательства. Он приводит данные, иллюстрирующие огромные трудности, стоящие перед «Юманите» и всей прогрессивной прессой.

— Производство материалов, необходимых для полиграфического производства,— объясняет он,— находится в руках трестов и монополий. Взять хотя бы положение с бумагой. Во Франции 14 миллионов гектаров леса, три четверти которых принадлежат частным собственникам. Свои потребности в бумаге страна на 40 процентов покрывает за счет импорта. Фирмы, торгующие бумагой, вздувают цены. За полгода они подняли их на 45 процентов. Если учесть повышение цен на горючее, электроэнергию, аренду помещений и так далее, нам нужно истратить на 12 миллионов франков больше, чем в минувшем году. Прибыли же торговцев бумагой возросли за шесть месяцев на 55 процентов!

— Как же вы думаете выйти из положения?

— Мы вынуждены поднять продажную цену «Юманите» и других изданий. Другого выхода нет. Тут многое предстоит сделать общественным распространителям.

— Что приносит в материальном плане деятельность этих распространителей?

— Очень многое. Продажа всей периодической печати во Франции находится в руках одной монополии—«Ашет». Она берет за «услуги» 42 процента стоимости каждого номера газеты. А общественные распространители, продающие — в частности, по воскресеньям — на улицах «Юманите-диманш», делают это бесплатно. Тираж еженедельника достигает 500 тысяч и дает большую экономию.

— Еще один вопрос: много ли приносит вам публикация рекламы?

— Доходы от нее составляют всего 15 процентов поступлений. А у газеты «Фигаро» — 78 процентов. Крупные компании, естественно, не хотят поддерживать демократическую прессу. Мы получаем рекламы лишь от отдельных фирм, торгующих предметами широкого потребления. Они заинтересованы в наших читателях — их потенциальных клиентах. Мы публикуем за плату объявления таких фирм, не связывая себя никакими условиями с их стороны...

Отдел культуры. Отдел спорта. В беседах время летит незаметно. Лишь в десятом часу добираюсь до маленького кабинета Ива Моро. В табачном дыму едва различаю самого хозяина. У него расстроенный вид.

— Смотри,— указывает он на груду гранок.— Это материалы, которые «не лезут» в номер. Столько событий в мире, а иностранному отделу дают лишь полосу-полторы, не больше. С ума можно сойти,— заключает он, хватаясь за очередную трубку.

— Дорогой Ив! Горячо сочувствую тебе. Будешь в Москве, зайди в «Известия», увидишь, что и нам не легче...

— Пора спускаться в типографию. Пойдем, увидишь, как завершается верстка...

Внизу командует дежурный секретарь. Вытирая платком лицо и шею, он докладывает Моро, что все идет нормально. Шесть полос уже сдано, на подходе остальные...

Среди метранпажей нахожу знакомых. Рене Дюшемен бывал в гостях в «Известиях». Люсьен Рамо — ветеран газеты, участвовал еще в ее подпольном выпуске. За это оккупанты бросили его в тюрьму. Там Люсьен познакомился с Максом Леоном.

— Мальчишкой он был тогда,— добродушно смеется Люсьен.

Все полосы подписаны, скоро мне вручают и свежий номер. Пора идти домой, но не тут-то было.

— Что ты! Разве так можно? Ведь мы во Франции, а не где-нибудь,— дружно возражают и секретари и метранпажи.— Надо выпить по стаканчику.

Отправляемся в буфет и поднимаем стаканы за юбилей «Юма», за «Известия», за нашу дружбу...

Поздно. Улицы уже почти опустели, когда я наконец покинул гостеприимный дом номер 6 на бульваре Пуассоньер. Под мышкой тащу здоровенную папку — юбилейное издание «Юманите а ля юн», содержащее первые полосы наиболее достопримечательных, исторических номеров газеты из многих тысяч, появившихся за ее семьдесят лет. Подарок мне очень дорог: его сделали типографские рабочие.

 

Большая хозяйка маленького дома - Назад

Далее - Юбилейный год

 

 

Зыков С.П. О Франции и французах. Очерки и репортажи. М. Политиздат, 1978.

---