Версия для печати

---

Встреча со старыми знакомыми

 

«Крокодил» (журнал № 1 за 1977 г.)

Крокодила осенила идея — вновь повстречаться на журнальных страницах со своими старыми знакомыми. С теми самыми, которые не могут претендовать на особую приязнь читателей. Судя по откликам с мест, граждане, стяжавшие сомнительную славу фельетонных героев, будто бы восприняли критику правильно. Будто бы крокодильские подопечные усердно выгравировали на скрижалях своей памяти мудрую мысль небезызвестного Леонардо да Винчи: «ВСКРЫВАЮЩИЙ ВАШИ ОШИБКИ ГОРАЗДО ПОЛЕЗНЕЕ, ЧЕМ ТОТ, КТО ИХ СКРЫВАЕТ».

Вот как раз для того, чтобы проверить эти ошибки, Крокодил и решил провести встречи со старыми знакомыми.

Кроме непосредственно заинтересованных лиц и упомянутого только что Леонардо да Винчи, в них принимают участие: Э. Полянский, Шота Руставели, Дм. Иванов и Вл. Трифонов, Генрик Ибсен, А. Пивоваров. Марк Аврелии, Ю. Борин, Франсуа де Ларошфуко, Е. Цугулиева, Вильям Шекспир, А. Голуб.

Итак, встреча первая:

«Принятые меры» бывают самые разные: конкретные, определенные, соответствующие, необходимые и т. д. Подобные уклончивые определения нет-нет да и встретятся в письмах, которые редакция получает из организаций и ведомств в ответ на выступления журнала. В таких случаях гложет сомнение: ежели не сообщают, что именно сделано, то, может, и сообщать-то не о чем?

«...приняты конкретные меры по улучшению качества обслуживания проживающих в гостинице «Саяхат».

(Из официального ответа секретаря Уральского облсовпрофа тов. А. Радионовой на фельетон «Ай, класс!» — «Крокодил» № 5, 1976 год.)

Почему бы. к примеру, тов, А. Родионовой после процитированной выше фразы не поставить двоеточие и путем перечисления принятых мер не порадовать бы нас? Дескать, лифт в гостинице работает, мебель отремонтирована, в номерах есть вода и телефоны. То есть ответить на фельетон по-деловому и действительно конкретно.

Впрочем, отписаться легко и иным способом. Можно кое-что «не заметить» в материале, на который даешь ответ, кое о чем умолчать и в то же время создать видимость принятых мер.

В заметке «Вам посылка» (№ 24 за 1976 год) речь шла о хитрых мастерах индивидуального пошива обуви из Пятигорска, которые в посылки с черевичками подкладывали нагрузку — перчатки. Разумеется, без согласия заказчиков. Нагрузка была системой, и об этом весьма четко говорилось в заметке.

Директор Пятигорской городской фабрики ремонта и пошива обуви тов. П. Шиповалов в своем письме галантно извиняется перед заказчицей Сосниной и просит ОШИБОЧНО вложенные в посылку перчатки вернуть на фабрику. Причем расходы по пересылке обязуется возместить.

Ничего не скажешь, джентльменский жест. Жаль только, что директор делает вид, будто случай нагрузки был единичным, а перчатки к черевичкам гражданки Сосниной приложены случайно, по недосмотру упаковщицы. Он как бы не понял заметку или не все углядел в ней. Мотивы такого должностного дефекта зрения понятны: за единичный случай отвечает упаковщица, за систему — дирекция.

В небольшом фельетоне «Замечательный сосед» («Крокодил» № 32, 1974 год) говорилось о слишком громком исполнении танцевальной музыки на танцверанде клуба «1 Мая» фабрики имени Рудой города Ивантеевки. Громкая музыка мешала жителям соседних домов, и следовало ожидать, что после опубликования фельетона городские власти попросят руководство фабрики и клуба переоборудовать, скажем, танцееранду с целью уменьшения звука, подобрать для оркестра более тихий репертуар, ограничить время танцев. Но меры последовали хирургические. Грянул административный гром, и танцверанду закрыли вовсе.

Сверхмеры, пожалуй, еще менее желательны, чем меры куцые. Они ущемили интересы молодежи — теперь в Ивантеевке всего одна, крайне перенаселенная танцверанда. По воскресным дням в нее набивается более тысячи человек.

Некоторые официальные лица, дай им волю, с большей охотой принимали бы меры не по фельетонам, а против них. Порой отвечают нам сухо, принужденно, как бы сквозь зубы. В таких ответах между строк угадывается: мы тут со всей серьезностью созидаем, хотя и не без ошибок, а вы поднимаете наше ведомство на смех, травмируя этим нашу психику и бросая тень на наши свершения...

И это вместо того, чтобы правильно реагировать на выступления журнала, отвечать заинтересованно, по-деловому, памятуя, что от критики в конечном счете выигрывает дело.

Обманывать нехорошо. Шота г Рустидели еще в XII веке выразился вполне определенно:

«ЛОЖЬ—ИСТОЧНИК ВСЕХ СТРАДАНИЙ, ЕСЛИ В СЕРДЦЕ УГНЕЗДИТСЯ».

Задолго до того, как мы собственными глазами смогли прочесть эти вещие строки великого грузина, каждого из нас словом и делом старались выпихнуть с кривой тропки вранья на светлый шлях честности. Нам отменяли поход в кино, лишали нас клубничного мусса на третье, а, может быть, даже в справедливом гневе охаживали отцовским ремнем по филейным местам.

Отчего же, обратившись с годами в цветущих мужчин и благоухающих женщин, далеко не все бросили детскую привычку, мягко говоря, вводить в заблуждение окружающих? Может, так мягче сидится в начальническом кресле. Но разве не к этаким кресловладельцам адресуясь, утверждал в свое время норвежец Генрик Ибсен:

«ЧИСТАЯ СОВЕСТЬ — САМАЯ ЛУЧШАЯ ПОДУШКА»!

Популяризации этого афоризма и посвящена вторая встреча:

Я удобно усаживаюсь в машине и заранее предвкушаю удовольствие от экскурсии. Меня сопровождает не кто-нибудь, а сам заместитель председателя Новокузнецкого горисполкома тов. П. Н. Свистула. Мы едем по памятным уголкам города, заглядываем в места, которые я посетил четыре с лишним года назад и описал в фельетоне «По решению бульдозера» («Крокодил» № 29 за 1972 год). Помнится, стены исторической Кузнецкой крепости, отражавшие набеги кочевых племен, были наполовину разрушены.

И что же теперь? На территории неприступного сооружения мирно щипала травку буренушка со своим теленочком. Через гостеприимно распахнутые проемы в стенах они беспрепятственно проникли в крепость. От когда-то сверкавших позолотой куполов привратной церкви уцелел один лишь остов.

Может быть, думал я, Петр Николаевич держит главный козырь про запас? Может быть, даже на конец экскурсии приберег? Ведь в официальном ответе в «Крокодил» (см. № 36 за 1972 год) так и говорилось: «Приняты меры к восстановлению и сохранению зданий, представляющих историческую ценность». Реставрацию крепости новокузнечане внесли даже в социалистические обязательства на 1973 год. Так и записали: «Начать реконструкцию Кузнецкой крепости» (газета «Кузнецкий рабочий», 26 января 1973 года).

Не заметив размаха работ на крепости, мы поехали дальше. «Волга» скрипнула тормозами у того места, где когда-то стоял дом В. В. Куйбышева. Четыре года назад мне посчастливилось видеть фундамент от здания — это было все, что оставил на память о доме бескультурный бульдозер. Нынче и фундамента нет. Ровнехонько все кругом. Не за что глазу зацепиться.

Петр Николаевич бодрым, жизнеутверждающим голосом дает интервью, Точь-в-точь такое, как четыре года назад:

— Недалеко от этого места построим новенький домик Валериану Владимировичу. Сосной будет пахнуть. Хвоей. Озоном. И рабочего-революционера В. Г. Обнорского, наверное, не обойдем стороной. Ему тоже срубим новенький домик. Уютненький. Вместо снесенного.

Но пока, как и прежде, на месте дома Обнорского красуется трансформаторная будка.

Едем к дому М. К. Курако. Вот и мемориальная доска: «В этом доме жил в 1918—1920 гг. великий русский доменщик М. К. Курако».

— Видите,— торжествует тов. Свистула,— дом целехонек. Бережем мы его.

Открыл я двери и отшатнулся в испуге. Вместо пола — глубокая яма, наподобие высохшего водоема. В яме—гора пиломатериалов, бревен и древесных отходов.

— Неужели,— спрашиваю тов, Свистулу,— Михаил Константинович спал на досках или возле верстака, свернувшись калачиком?

— Видите ли,— пояснил зампред,— дом арендует трест «Трансвзрывпром».

Да, спасибо траневзрывпромовцам, что не испытывают в рабочем кабинете Курако новые виды взрывчатки!

Подъехали к Одигитриевской церкви, где венчался Достоевский. Из церкви свободно проглядывалось лазурное небо. В окна, не имеющие стекол, беспрепятственно заползали шлейфы пыли от пробегающих мимо грузовиков...

Римский философ-стоик Марк — Аврелий, работавший по совместительству императором, любил говаривать своим современникам:

«ВРЕДИТ СЕБЕ ТОТ, КТО УПОРСТВУЕТ В СВОИХ ОШИБКАХ!»

Этим он как бы намекал, что похвальное человеческое качество — упорство полезнее направлять на искоренение ошибок, а не наоборот. Однако такая весьма доступная мысль как-то не уместилась в сознании некоторых фельетонных героев. Результатом чего и явилась третья встреча:

Предусмотрительность не лишнее качество, жизнь убеждает нас в этом.

Отправляясь на рынок за картошкой, предусмотрительный человек берет собой авоську. Желая купить жене ко дню рождения туфли-танкетки, предусмотрительный человек сперва выясняет, какой размер обуви она носит. Приступая к постройке дачи, предусмотрительный человек заглядывает в свой кошелек, а также в кошельки ближайших родственников.

А ведь речь шла не о картошке и даже не о даче. Речь шла о строительстве завода в городе Караганде. И не просто Завода, а целого комбината. И не просто комбината, а комбината в своем роде уникального — строительных пластмасс.

Когда комбинат уже был торжественно принят госкомиссией, когда отзвучали все тосты и надо было, окунувшись в трудовые будни, начать выдавать продукцию, которую с нетерпением ждали, выяснилось, что сырья для этого комбината нет. Государственная приемочная комиссия приняла его недостроенным, в цехах не хватало оборудования, в результате чего предприятие седьмой год работает в одну десятую мощности.
Таково содержание фельетона «Бесбармак без последствий», опубликованного в 23-м номере «Крокодила» (1976 год). Предполагалось, что последствия наступят после выступления журнала.

Вместо последствий последовало молчание.

Молчало Министерство промышленности стройматериалов Казахской ССР, помалкивало Министерство промышленности стройматериалов СССР. Не проявляли желания отвечать на критику другие упомянутые в фельетоне организации и лица.

Хотя мы, конечно, ждали писем, но рады были бы услышать и живой телефонный голос: дескать, да, критика учтена, мы уже кое-что делаем, а кое-что собираемся делать. Или, к примеру: нет, дорогие товарищи, тут все не так просто, мы сами бьемся над этим вопросом, но решен он будет не так скоро, поскольку дело большое и трудное...

Но звонка не последовало тоже. Поэтому мы позвонили сами.

— Ответ на фельетон? Какой фельетон? — удивился работник Министерства промстройматериалов СССР М. А. Смеляков, который ведает входящими и исходящими,— "Бесбармак без последствий"? Ничего не знаю. Но я спрошу у министра и позвоню вам немедленно.

Немедленно Михаил Александрович не позвонил, и что думает о фельетоне министр, мы не узнали.

В фельетоне упоминался работник Госплана СССР Н. А. Казарцев. Мы позвонили ему.

— Фельетон? — переспросил Николай Алексеевич.— А о чем? О карагандинском комбинате? Но при чем тут мы? Наш отдел химии не обязан давать сырье каждому предприятию в отдельности. Позвоните Бирюкову из отдела стройматериалов.

Александр Алексеевич Бирюков тоже фельетона не читал, но так же, как и тов. Казарцев, разъяснил, что Госплан выделяет сырье в целом на министерство, поэтому конкретно о данном комбинате он ничего сказать не может.

Но что же все-таки изменилось после выступления «Крокодила»?

Звоним в Караганду.

— Если и изменилось,— говорит директор комбината И. Г. Мусалимов,— то в худшую сторону. Сперва нам обещали поставить оборудование для выпуска линолеума в 1978 году, а теперь перенесли на восьмидесятый.

— Ну, а как реагировали в республиканском и союзном министерствах? Вас о чем-нибудь спрашивали?

— Спрашивали,— после паузы отвечает Мусалимов.— Зачем давали интервью корреспонденту...

Ну, вот теперь ясно. Видимо, всю энергию, необходимую для того, чтобы принять меры и сообщить об этом «Крокодилу», некоторые ответственные товарищи израсходовали на взбучку директору комбината.

Так бесбармак и остался без последствий.

С незапамятных времен существует сомнительная тенденция приукрашивать истину. Но если мы сможем снисходительно простить высокий каблук, сообщающий фигуре стройность, или грим, придающий лицу кукольную яркость, то истина—это та дама, которая должна представать перед нами в натуральном виде, без камуфляжа. Стыдиться тут нужно как раз желания прикрыть ее одеждами, сотканными из красивых фраз.

Французский писатель-моралист Франсуа де Ларошфуко бил, что называется, в самую точку своим афоризмом:

«ЛЮБОЙ НАШ НЕДОСТАТОК БОЛЕЕ ПРОСТИТЕЛЕН, ЧЕМ УЛОВКИ, НА КОТОРЫЕ МЫ ИДЕМ, ЧТОБЫ ЕГО СКРЫТЬ».

Именно для тех, кто предал это забвению, будет небесполезна встреча четвертая:

— Кось-кось-кось! Иди сюда, чтоб тебя парша покрыла!

Именно в таких выражениях приманивал сивого мерина работник Ардонской конторы «Межрайзаготскот» Георгий Гучмазов, который предпочитал заготовлять скот не в своей Северной Осетии, а за ее пределами.

Напоминаем: о сивом мерине и заготовителе Гучмаэове мы писали в фельетоне «Подсолнухи с того света» («Крокодил» № 10, 1976 год). Факты, которые приводились в нем, убедительно говорили о том, что выдача на руки заготовителям крупных денежных сумм сплошь и рядом вела к злоупотреблениям. Заготовители, покупая по дешевке украденные в колхозах и совхозах продукты и скот, в приемных квитанциях проставляли вымышленные фамилии «владельцев» и завышенные суммы, якобы уплаченные им.

Со времени опубликования фельетона прошло несколько месяцев. И вот до Крокодила дошла приятная весть: порядок изменен. По приказу Госбанка заготовители больше не получают наличных денег на руки.

Так что же — оплата по перечислению? Увы, не так. Деньги по-прежнему выдаются наличными, только не заготовителю, а шоферу, который уклончиво именуется теперь шофером-кассиром. И вот шофер-кассир Петр Агкаев получает из кассы совхоза 3500 рублей. Но он не кладет их в карман. Он сует эти деньги заготовителю Виктору Агкаеву:

— На, прибери их. С деньгами возиться ты специалист, а мое дело баранку крутить. Еще запутаюсь, ну их совсем.

И заготовитель Виктор Агкаев берет деньги у шофера Петра Агкаева, И оба вместе едут на заготовки. Петр крутит баранку, а Виктор покупает скот и платит денежки. И как может быть иначе между братьями? Они доверяют друг другу. Да и другие заготовители и шоферы-кассиры строят свои взаимоотношения на полном доверии. Шофер Виктор Икаев получает в кассе деньги и передает их заготовителю Жорику Сабанову, хотя Жорик ему не сват и не брат. Доверие к человеку — великое дело!

Зато и те и другие — и шоферы и заготовители — считают вполне допустимым надувать и обворовывать собственное предприятие. По-прежнему стряпают фиктивные квитанции с вымышленными фамилиями и фальшивые авансовые отчеты с вдвое завышенными суммами. Только в мае — июне за три поездки они приобрели в Грузии 53 лошади за 6180 рублей, а в отчете показали 14 960 рублей, Разницу — 8780 рублей — положили себе в карман.

А как же приказ Госбанка о том, чтобы оплату производить через сберкассы? Лежит себе. Приказ не мерин он овса не просит...

А это размышление к информации поручим резюмировать Вильяму Шекспиру, который сказал: «СЧАСТЛИВ ТОТ, КТО, СЛЫША  ХУЛУ СЕБЕ, МОЖЕТ ЕЮ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ДЛЯ ИСПРАВЛЕНИЯ». А не вывесить ли транспарант с этой убедительной сентенцией в иных ведомствах - хотя в тех, о которых пойдет речь ниже? Ответ на этот вопрос нам подскажет встреча пятая:

Под заголовком «Я вам пишу...» в № 20 «Крокодила» (1976 год) была опубликована переписка с руководителями всесоюзных объединений, причастных к созданию шариковых ручек: «Союзоргтехники» — Н. Н. Лукояновым, «Союзхимпласта»— Е. И. Евсюковым и «Союзанилпрома» — Ю. Н. Шаниным.

Переписка, как помнит читатель, была шутейная, хотя факты были приведены подлинные. «Ответы противной стороны,— говорилось в фельетоне,— предполагаемые. Если тт. Лукоянов, Евсюков и Шанин с ними не согласны, пусть пришлют свои».

Руководители объединений с готовностью прислали свои ответы. Смысл их можно выразить двумя словами: «Мы согласны!»

Да, в отмеченных Знаком качества шариковых ручках РШ-47 и РШ-47м использовались импортные шарики и паста, а когда запас импорта иссяк, прекратил свое действие и Знак качества.

Да, завод «Сухумприбор» поставлял кособокие шарики, Миннефтепром — полистирол только двух-трех расцветок.

Да, институт НИОПиК бился, но никак не мог добиться уменьшения каплеобразования при письме.

Все это было! Каемся и сочувствуем! Крокодилу досталась ручка, выпущенная до 1975 года. Зато теперь!..

«В январе 1975 года в Министерстве химической промышленности было проведено совещание с участием министра химической промышленности тов. Костандова Л. А. и министра приборостроения, средств автоматизации и систем управления тов. Руднева К. Н., — сообщает Ю. Н. Шанин. — ...Все решения совещания выполняются а объемах и в сроки, установленные этим совещанием... Никаких претензий Минприбора к качеству пасты не поступало...»

...Горловское производственное объединение «Стирол» обеспечивает ежегодную поставку заводу «Союз» не менее 30 расцветок ударопрочного полистирола»,— пишет Е. И. Евсюков.

«В настоящее время завод «Сухумприбор» выпускает твердосплавные шарики с государственным Знаком качества и подготовил к аттестации в этом году шарики из нержавеющей стали»,— с гордостью докладывает Н. Н. Лукоянов.

— Так вот, оказывается, почему нам не повезло с РШ-47 завода «Союз»! — догадались мы.— Все дело в том, что эта ручка была выпущена до совещания с участием двух министров! Зато уж теперь можно спокойно покупать любую шариковую ручку!

И отправились в ближайший магазин канцелярских принадлежностей, где и облюбовали ручку в блестящем металлическом корпусе—РШ121 Московского завода имени Сакко и Ванцетти. На подарочной коробочке были проставлены дата выпуска — IV.76 и цена — 2 р. 90 к.

В редакции мы с наслаждением обнажили блестящую РШ-121 и вознамерились написать гг. Лукоянову, Евсюкову и Шанину от имени Крокодила вот эти теплые, идущие от всего сердца слова:

«Дорогие товарищи!

С глубоким волнением я прочитал Ваши письма и от имени широкого потребителя шариковых ручек хочу сердечно Вас поблагодарить».

Но из этой затеи получилось вот что:

РШ-121 писала лишь в вертикальном положении. При наклоне она упиралась краем тупорылого корпуса в бумагу, отчего и получались пропуски в письме.

Безуспешно потрудившись еще некоторое время, мы сняли телефонную трубку и позвонили на завод—изготовитель РШ-121.

— Эх,— сказали на заводе,— устами товарищей Лукоянова, Евсюкова и Шакина мед бы пить! Это, конечно, хорошо, что состоялось совещание с участием двух министров, только снабжают нас ой как плохо. Для металлических корпусов ленту мы Получаем скверную, Полистирол — не тридцати, а всего лишь шести расцветок, Паста подтекает, образует капли. Шарики не ахти какие круглые...

Любопытно: как руководители трех всесоюзных объединений поняли предложение Крокодила прислать свои ответы? Может быть, как приглашение продолжить шуточную переписку?

На сегодня всё.

Крокодил не говорит: «До свидания!»

Он не хочет больше свиданий на своих страницах с упомянутыми товарищами и фантами. Он надеется, что для свиданий не будет поводов.

Но обещает всем другим, прячущимся за отписки, что их вновь и вновь будут ждать "Встречи со старыми знакомыми"

«Крокодил» (журнал № 1 за 1977 г.)

 

---